Еще в начале семидесятых с Владимиром Тыцких меня свели общие училищные коридоры и участие в работе курсантского литературного объединения. Потом были годы флотской, офицерской службы. Она то разбрасывала нас по планете, то вновь сводила на родном берегу...

   Известность моему сокурснику принесли его стихи, статьи, очерки. Как о литераторе о нем говорят, пишут, снимают фильмы. Но немногие из читателей знакомы хотя бы в общих чертах с главным произведением Владимира Михайловича - с его судьбой, которую он выстраивал и выстраивает с той же ответственностью, с какой относится к своему поэтическому творчеству. Сам В.Тыцких склонен недооценивать собственные заслуги в восхождении на Парнас, считая, что сия способность дается человеку от природы, от Бога - и хвастаться тут нечем, а вот как ты жил, как относился к людям, к работе, какой след оставлял после себя - это твое.

    Владимир Михайлович не причисляет себя к вундеркиндам, которые уже в детстве ощущали свое призвание и целеустремленно шли к поставленной цели. Обычное, мол, детство. Родился 29 июня 1949 г. в г. Лениногорске Восточно - Казахстанской области. В Усть-Каменогорске закончил восьмилетку, затем - медицинское училище.

   Особенностью, отличавшей семью Тыцких, была царившая в ней литературно-творческая атмосфера. Отец Михаил Сергеевич, по профессии журналист, был известен и как активно работающий поэт и прозаик, руководивший Восточно-Казахстанским литературным объединением. В доме часто бывали собратья по перу. Эта аура творчества не могла не воздействовать на детей. Второй сын, Алексей, пошел в журналистику, следом за отцом публиковал свои стихи в республиканском журнале "Простор". Младший - Сергей - одержим изобретательством и рационализаторством в технике.

   Владимир много читал, уже в школьные годы пробовал сочинять, но о литературной перспективе не помышлял: в отличие от большинства начинающих авторов он был самокритичен. Потому и пошел, наверно, в медицинское училище и по его окончании стал заведующим сельским медпунктом.

Весна, как яхта на волне,
Шла весело и франтовато,
Но жизнь перекроила мне
Повестка из военкомата.

   Матроса Тихоокеанского флота Владимира Тыцких иногда посещала мысль о поступлении в Военно-медицинскую академию - не сомневался, что учиться дальше необходимо. А тут сослуживец начал готовиться к поступлению в Киевское высшее военно-морское политическое училище, о существовании которого до этого Тыцких не подозревал. Реальная перспектива получить гуманитарное образование с последующей воспитательной работой на кораблях флота плюс легкий попутный ветерок юношеского романтизма определили в 1969 году профессиональный выбор Владимира.

   Вступительные экзамены сдал на "отлично". Учился легко, с жадностью и интересом. Участвовал в художественной самодеятельности, занимался в литературном объединении. В процессе учебы выявились у него незаурядные аналитические способности, склонность к философии. Такому курсанту можно было предрекать творческую работу, успешную офицерскую карьеру, счастливую судьбу. Работа и не могла стать для Владимира иной. А вот судьба: Наряду с официальным статусом флотской, офицерской, она с 1970 года одновременно стала судьбой "сына политического преступника".

   В этот год отец был осужден по соответствующей статье за "распространение заведомо ложных измышлений о советской власти". Предшествовала сему многолетняя исследовательская работа Михаила Сергеевича Тыцких, связанная не с каким-нибудь - с марксистско-ленинским (!) анализом состояния советского общества: в результате скрупулезного исследования он пришел к выводу, что социализма, в марксистском понимании, у нас нет, и если не привести социальную практику в соответствие с теорией, то сложившаяся политическая система рано или поздно рухнет.

   Российский интеллигент, уверенный в том, что открыл пути спасения страны, он не мог не приступить к конкретным действиям во спасение. В шестнадцати письмах, отправленных в ЦК КПСС, Михаил Сергеевич, казалось бы, убедительно изложил выстраданные идеи. Там, наверху, его дипломатично поддержали, но изменять общественную жизнь по его рекомендациям никто не собирался. Семнадцатое - подсудное - письмо, наряду с ЦК, он адресовал различным политическим институтам и научным учреждениям. Итог - тюрьма, лишение журналистской перспективы, кэгэбэшные преграды на жизненных дорогах сыновей.

   Владимир его не осуждает, хотя не сомневался и не сомневается в нереализуемости подобных проектов. Он и сам во все времена остается неравнодушным к тому, что происходит в стране и на его малой родине. Но уже тогда, в свои 20 лет, он оказался проницательнее, в чем-то философски мудрее своего отца, увлеченного прекрасной, но утопической идеей. Углубленное изучение истории, философии, теории и практики воспитательной работы на флоте, увлеченность русской классической литературой привели курсанта В.Тыцких к убеждению, что человечность бытия и человечность власти определяются высоким уровнем культуры всех и каждого, что без него не улучшат жизнь народную ни спасительная теория, ни добрый вождь, ни революция. Он верил только в "революцию в себе", в свою работоспособность, профессионализм, в необходимость и ценность нравственности.

   С этой философией труженика, с этим пониманием долга и чести начал офицерскую службу на Балтийском флоте заместитель командира электромеханической боевой части эскадренного миноносца по политчасти лейтенант Тыцких. Уже через год его назначили помощником начальника политотдела соединения кораблей по комсомольской работе. Трудился он на своем посту с полной самоотдачей, знал обстановку в экипажах, ценил и поддерживал честность, инициативу, трудолюбие у подчиненных. Поэтому не мог не "сцепиться" с вышестоящим комсомольским чиновником, когда тот прибыл на один из кораблей с целью "накопать" побольше недостатков. За себя не тревожился, так как не сомневался в достаточности и убедительности аргументов, чтобы отстоять собственную позицию.

   Подчиненного своего он защитил, но проверяющий на него обиделся. И вскоре пополз по соединению слух про "антисоветчину" отца Тыцких, про его "подрывную деятельность". Слух обрастал небылицами - и через короткий промежуток времени строптивого лейтенанта перевели с понижением, назначив замполитом на спасательное судно.

   Нетрудно представить мучительные размышления о будущем молодого офицера, который умел и жаждал работать, но вдруг осознал, что ничего он в жизни и в службе не добьется. После такого вывода что может заставить человека не только не опустить руки, но отдавать все силы труду? И ради чего в таком случае "вкалывать"? Выбор Тыцких тогда определила собственная жизненная позиция, с которой он пришел на флот и в которой нравственный результат поступков и самой жизни в целом был и остается важнее ее внешней атрибутики: должностей, званий и пр. К тому же нравственная, человеческая оценка существует независимо от официальной и, поскольку дается не по критериям властных структур, а живыми людьми, - она куда важнее. Эта убежденность позволила пересилить чувство обиды, дала силы служить, стимулировала работу над собой.

   А люди не могли не замечать профессиональных и личностных качеств политработника Тыцких. И, как это в жизни бывает, - помогли друзья. Старший постоянный корреспондент "Красной звезды" по Тихоокеанскому флоту Леонид Климченко, знавший Тыцких еще по совместной службе на эсминцах, приложил немало сил, чтобы опальный замполит со спасательного судна в 1977 году был переведен на подводную лодку, базировавшуюся во Владивостоке, - знал, что "протеже" не подведет. Действительно, не прошло и года с момента назначения, как на доске почета среди лучших подводников соединения появилась фотография старшего лейтенанта Тыцких.

   Напряженная работа в экипаже приобрела для него особый смысл, когда коллективу была поставлена задача готовить подводную лодку к многомесячной боевой службе в океане с возможными заходами в иностранные порты. Подготовка к подобному походу начинается за несколько месяцев и включает в себя широкий комплекс задач, начиная с укомплектования и сплочения экипажа и кончая приведением в идеальное состояние материальной части. Когда все эти задачи были успешно решены и до выхода субмарины на боевую службу оставалось несколько дней, Тыцких: сняли с должности и назначили на подводную лодку, стоящую в заводе на ремонте. Бездушный, но хорошо отработанный механизм госбезопасности действовал тогда без сбоев: сын политического осужденного не мог участвовать в решении ответственных государственных задач.

   После этой отставки иллюзий у Владимира не осталось: он уже не сомневался, что у него не только не состоится профессиональная карьера, но и трудиться по-настоящему, творчески на боевых кораблях ему не дадут. Штабные чиновники даже не рискнули представлять вновь ставшего опальным офицера к очередному званию. Сработала формула: "Лучше перебдеть, чем недобдеть". Тыцких понимал, что изменить этот алгоритм политической системы не может никто, кроме его создателей. Поэтому отправил письмо в ЦК с естественной и понятной просьбой - дать ему возможность нормально служить и работать или, если это неосуществимо, уволить в запас.

   Прибывший во Владивосток московский адмирал "поправил" местное начальство (звание присвоили), сказал дежурные, успокоительные слова, но "добро" на увольнение, естественно, не дал. Владимир Михайлович понял, что высшая политическая инстанция ничего в его служебной перспективе не изменила. Стопроцентная вероятность снятия его с должности по рекомендации КГБ в ответственный для экипажа момент ничуть не уменьшилась. Поэтому, когда редактор флотской газеты "Боевая вахта" предложил ему корреспондентскую должность (у Тыцких уже были к тому моменту интересные публикации), он принял решение перейти на журналистское поприще. Опыт службы на различных проектах кораблей в сочетании с литературным хобби позволил ему быстро освоиться с новой работой и стать впоследствии авторитетным и уважаемым как в редакции, так и на флоте военным журналистом. Высокая работоспособность, организаторские и творческие качества, инициативность, знание жизни флота - казалось, у Владимира есть все необходимое для быстрого должностного роста. Но и здесь это оказалось невозможным все из-за той же неудавшейся попытки его отца усовершенствовать социализм.

   Однако, в отличие от боевых кораблей, в газете ему уже не мешали работать. Можно было строить планы пусть не должностного, но профессионального роста, днями и ночами вынашивая сюжеты очерков, статей, испытывать чувство удовлетворения от того, что личные идеи и нравственные ценности находят поддержку у читателей. Коллеги высоко ценили его эрудицию и культурный кругозор. Именно Владимиру Тыцких редакция поручала интервью с представителями командования флота, с видными деятелями культуры, с известными писателями, посещавшими в то время Владивосток. Его материалы читались, запоминались, обсуждались.

   Журналистская работа стимулировала и литературное творчество. Поэтические образы, рожденные морскими походами и напряженными буднями боевой учебы, зафиксированные в памяти и черновых набросках, стали оформляться, оттачиваться, находить свое место в стихах, к скрупулезной отделке которых Тыцких подходил так же добросовестно и ответственно, как к любому делу, за которое он брался. Яркая публицистика офицера-журналиста начала дополняться на страницах газеты его лирическими стихами. То были не стенания сочинителя, копающегося в собственной обиженной и болящей душе, не выплескивание эмоций - перед читателями предстал мужчина, воин, морской офицер, для которого Родина, долг, честь являются ценностями, имеющими значимость жизненного смысла. "Эта поэзия вливает силы, - пишет его коллега по профессии Тамара Жарикова. - В нее можно и нужно окунуться и почувствовать себя защищенной. Причем всем - Родине, женщине, старикам, подрастающему поколению. В эту мужественную ладонь хочется положить руку: надежность, опора, а не пустота: В этой поэзии - побыть: строгость и чистота. Корни поэзии В.Тыцких уходят в человечность, совестливость, честь:" (Журн. "Дальний Восток",1997, № 2).

   Поэзию Тыцких заметили не только читатели и соратники, но и литературные корифеи: в 1984 году в издательстве "Молодая гвардия" выходит его сборник "Честь флага"; в 1986 году в "Современнике" - книга "Пишу тебе,любимая". Редакция "Боевой вахты" становится центром притяжения флотских литературных сил. В отличие от многих авторов, замкнутых на литературном процессе, Тыцких не просто выплескивает на бумагу состояние души, - оно, это состояние, излучается и распространяется на все жизненные отношения. В творческое поле флотского поэта влеклись и покорившие Пегаса, и те, кто пробовал себя в поэзии.

   Именно в эти годы на всех флотах становится известным литературное объединение, работающее при тихоокеанской газете. Чтобы иметь диалог с каждым из начинающих авторов, находящихся хоть на Чукотке, хоть в Камрани, хоть в многомесячном океанском плавании, Владимир Михайлович создает заочный литературный семинар. "Боевая вахта" регулярно выпускает литературную страницу. Через многомесячную переписку Тыцких налаживает связи с газетами других флотов Советского Союза и организует с ними обмен литературными страницами и подборками стихов флотских авторов. В 1988 году он становится членом Союза писателей России.

   Рванувшая в сторону демократизации политическая система в этом же году реабилитирует его отца. 18-летний срок пребывания в статусе сына политического преступника закончился. Можно было наконец-то свободно и облегченно вздохнуть, но уже нельзя было "войти в ту же воду" и почувствовать себя молодым, цветущим лейтенантом, у которого вся служба еще впереди. Но капитан 2 ранга Тыцких мог не завидовать адмиралам. Заранее зная, что официальной оценки и служебного продвижения, соответствующих результатам его работы, не будет, он все эти годы честно и добросовестно выполнял свой воинский, офицерский долг. Не внешне, не формально, а через профессиональное, творческое саморазвитие ему удалось вопреки обстоятельствам раскрыть свои способности, реализовать свое воинское и человеческое предназначение.

   В 1990 году Владимир Михайлович увольняется из Вооруженных Сил в связи с избранием его ответственным секретарем Приморской писательской организации Союза писателей России. В 1993 году его избирают повторно. Эта шестилетняя вахта у литературного штурвала Приморья также не подарила ему жизненного штиля. Судьба словно испытывала Тыцких. В начале девяностых закончилось стабильное существование творческого союза под крылом государства. Писательская организация, являющаяся сердцевиной культурной жизни региона, в постперестроечный период оказалась предоставленной сама себе, без финансирования, без издательской базы. В процессе приватизации появились новые хозяева, заявившие о своих правах на помещение, занимаемое союзом писателей.

   Тыцких вынужден был бороться за приморскую литературу, за ее будущее. Умение Владимира Михайловича перенацелить свой творческий потенциал с поэзии на административные задачи заставило глухого к культуре политического монстра услышать ее зов. Это были годы не только хождения по властным чиновничьим кабинетам - Тыцких создавал новую систему отношений писательской организации с издательствами, со средствами массовой информации, с общественными объединениями.

   В этот период писатели-приморцы заявили о себе активными публикациями в газете "Литературная Россия", выпуском специальных номеров журнала "Дальний Восток", посвященных Приморью и его столице Владивостоку. Тыцких разработал и предложил проект создания литературной гостиной, которая позволила бы писательской организации обрести финансовую независимость. И, конечно, несмотря на административную загруженность, он постоянно работал с начинающими поэтами, руководил литературным объединением. Позднее Владимир Михайлович признался, что в эти годы на собственное поэтическое творчество времени и сил почти не оставалось - а ведь была еще семья, подрастали двое долгожданных сыновей! Но, как и на военной службе, побеждало чувство долга, и выполнение его давало ощущение не зря прожитых дней. А это - главное.

   В 1996 году руководство Тихоокеанского погранокруга Федеральной пограничной службы предложило Тыцких создать и возглавить окружную студию писателей-баталистов и маринистов. Снова творческий поиск - и вот уже выходит литературное приложение к газете "Пограничник на Тихом океане" с емким названием "Парус"; организуются литературно-философские семинары и диспуты, собирающие неравнодушных к искусству приморцев. В 1998 году по проекту Владимира Михайловича начинает реализовываться народная издательская программа "Новая книга". Он работает неуспокоенно и напряженно, не задумываясь над тем, возведут его на пьедестал или в очередной раз пройдутся по его судьбе бульдозером, и не подозревая, что в приморской культуре рубежа веков среди ее немногих самоотверженных тружеников уже живет и становится слышимым имя Тыцких.

   Поэта в нем сначала оценили читатели, затем рассмотрели критики. Сам же он, наверное, последний из тех, кто признал Тыцких поэтом: в нем живет ощущение высокой творческой планки, заданной гениями русской литературы. Поэтому он чужд самолюбования. Как в жизни, работе, так и в поэтической ипостаси Владимир Тыцких предельно критичен и требователен к себе - отсюда его стремление к мастерству, к профессионализму. Отсюда его почти мифическая работоспособность.

   В России, чтобы стать признанным поэтом, мало иметь поэтический талант - она жаждет добра, справедливости, истинности, смысла. Она требует, чтобы у поэта жизнь была как поэзия, а поэзия - как жизнь. С жизнью Владимиру Тыцких повезло. Хотя говорить здесь о везении вряд ли уместно: офицер, журналист, поэт, гражданин - он сам выбрал себе жизненную философию, сам принимал решения, о которых сейчас, на 50-летнем рубеже, не приходится сожалеть, от которых не нужно открещиваться, обвиняя обстоятельства. Поэзия его питается не только эмоциями, не только стремлением к самореализации, но и жаждой изменить жизнь к лучшему - пусть не в мировом масштабе, а в семье, в отсеке подводной лодки, на кусочке земли, ему отведенном. Лирическому герою Тыцких важно не перевоспитать человечество, а успеть сказать хорошие слова любимой, сделать человечнее отношения с окружающими. Это - труженик, созидатель, защитник, уверенный, что он делает праведное дело, значимость которого непреходяща.

Валерий Кулешов,
выпускник КВВМПУ 1973 г., капитан 1 ранга запаса, доктор философских наук.
июнь 1999 г.

Библиография

Стихотворение "Всего и дело..."