Занимательная информация о Лазовском районе

Т. Малышева

На далеком востоке,
В заповедном межгорье,
Среди сосен высоких
Есть поселок в Приморье.
Там таежные эрмитажи,
Первозданных лесов пейзажи,
Кто ходил в тот музей однажды,-
Опьянен красотой.
Здесь не мчатся трамваи,
Не теснятся афиши,
И такси не мелькают,
И простор неба выше.
Здесь брусничные “Рестораны”,
Земляничных кафе поляны,
Голубичные океаны,
Даль малиновых рощь.
В этих джунглях лазовских
Не бродил Айвазовский,
И картин своих Шишкин,
Ах, как жаль, не писал!
Водопады и сопок кручи,
Как в природе прекрасный случай,
Навсегда в галереях лучших
Покорили бы мир,
Сизый берег тумана
Согревает луч света,
И журчат беспрестанно
Горных речек сонеты.
Здесь поэма лесов тропою
Завладела моей судьбою.
Я живу, я горжусь тобою,
Край таежный, Лазо!

* * *

И. Рахимкуло,
бывший капитан ПБТФ

Ты, Преображение

Маяки засвечены
Для ночного бдения,
И закат закутался
В перья облаков.
Как красиво вечером
Ты, Преображение,
Наш поселок-труженик
Славных рыбаков.
Звездные горошины
В бухте отражаются,
И к причалу ластится
Сонная волна.
Где-то расхорошая
Песня нарождается,
И капризным бризом
Уносится она.
А по Взморью – Млечный Путь,
Лунная дорожка.
Ночь и море просятся
На клавир сонат…
Этажам пора уснуть,
Лишь глядит сторожко
С сопки по-над берегом
Памятник-солдат.
У завода высится
Мачтовая рощица:
Недугом прикованным
К скукоте землм
Вам, наверно, выбраться
В океаны хочется,
Наши всепогодные
Чудо-корабли?
Маяки потушены
Крыльями рассветными,
И проснулся с солнышком
Трудовой народ.
Буднями кипучими,
Праздниками светлыми
Наш поселок-труженик
День за днем живет.

* * *

Олег Вороной

Хочу быть капелькой росы,
В себя вобравшей все на свете,
Светиться искрой доброты
И ощущать себя планетой.
Быть отчим домом для людей,
Для братьев меньших – степью, лесом,
Огромной тучей для дождей,
Стать от жары дневной – навесом.
Хочу на свете все уметь,
Хочу все знать, творить умело,
И о любви все песни спеть,
Как солнышко светиться смело.
Светить всегда всему и всем,
Ручьем поить, дуть ветром буйным,
Звездой сгореть, ну а затем
Сбежать рекою многоструйной.
Стать океанскою волной,
На равных со штормами спорить,
Потом стать капелькой одной,
Мир отзеркаливать и вторить.
Хочу быть капелькой росы,
В себя вобравшей все на свете,
Светиться искрой доброты
И чувствовать себя планетой!

* * *

Владимир Подскребко

Блестит слезой, срываясь на откосах
Строптивая “Лазовка”. К берегам
Шагают ивы, распустивши косы
И легкий пух срывается к ногам.
Костром зеленым по скалистым кручам,
Пылают ели, на спине гряды.
В мохнатой шубе светычем могучим
Спустился кедр, испить воды.
Лазовский край, таинственный и нежный
Тайги волшебной спит вековая тень,
Лечебных трав тут океан безбрежный,
И в красной шляпе батюшка Женьшень.
Вокруг Лазо пьянящие красоты,
Сберечь бы их, чтоб воспевать в стихах,
И каждый миг осенней позолоты,
Наградой был в натруженных руках.

* * *

О. Сидоров
Рыбацкая нива

Охотское море – рыбацкая нива!
Кто был на путине, тот понял давно,
Что море лишь с берега очень красиво,
А с палубы судна – иное оно.
То дикие горы вдруг вздыбятся к небу,
Их пенная грива – под стать облакам,
И кажется, в море ты прежде и не был,
И не от морей серебро по вискам.
А стихнет циклон – море нежится наше,
Но ластятся волны недолго к бортам:
Ветра протрубят – и метели запляшут,
И снежные залпы – в лицо рыбакам!
Бронею мозолей украшены руки,
Рассохлась, обветрилась кожа лица…
У тех, кто отведал рыбацкой науки,
Надежнее – плечи, вернее – сердца!
Моря для иных обернулися дыбой,
Но их притяженье – сильнее всего,
Ведь в море уходят не только за рыбой

 

* * *

Остров Петрова, входящий в состав Лазовского заповедника, всегда привлекал своей загадочностью и легендами. Посетившие остров получают неизгладимые впечатления, оставляют интересные воспоминания. Вот как рассказывает о своем посещении острова Савицкая Светлана (г. Москва):

Таинственный остров

“Остров Петрова – уникальное место на земле. Он допускает к себе не всех. Кого наградит, кого накажет, кого с ума сведет, кого за борт скинет - уж как ему захочется. Уникальность 36 га его территории заключается в том, что растет на ней редчайшее и ценнейшее дерево – тис. Это красное дерево еще называют Деревом Мертвых. И священным деревом. Возраст некоторых экземпляров, посаженных здесь древними чжурчженями, достигает тысячи лет. Древесина и хвоя тисов ядовиты. Зато ягодки вполне съедобны и даже сладкие на вкус. Стоило из кубка красного дерева, что имелся раньше у каждого князя, выпить вина, как “политик” в течение месяца угасал и никто из древних не мог определить, от чего наступила эта смерть. За дощечку тиса можно было выкупить жизнь любого раба. Из тиса изготовляли саркофаги для фараонов. В уголках планеты, где появлялось красное дерево, рядом строили храм. На острове Петрова целая роща тисов, посаженная в виде иероглифов. И ни один человек еще не расшифровал, что они обозначают. Есть и так называемый детский сад тисят, возраст которых – 50-100 лет. Есть лиана кишмиша, которой 1400 лет, она занесена в книгу рекордов Гиннесса. Есть кедры, совсем молоденькие, лет так по 600-800! Есть амурский бархат, и морской шиповник. Остались и следы культуры гордых чжурчженей. На острове – родник, выпив из которого воды, люди перестают злоупотреблять алкоголем, или беременеют, короче, все их желания сбываются. Остров очень не любит маленьких детей и людей, пришедших к нему с меркантильными интересами. Поэтому я ничего не стала загадывать, просто сказала острову, когда пила из родника, чтобы он взял от меня в подарок все, что захочет. Но в ответ увидела белочку. Сергей Хохряков сказал, что это хорошая примета.

Здесь, на краю Земли, водятся бакланы и аисты. Мы забрались по тропе на вершину сопки, чтобы как можно дальше увидеть этот край Земли. Самое глубокое место в прибрежных скалах острова достигает 40 метров, в нем иногда появляются киты.

Мы были рады, что остров принял нас. И еще больше радовались тому, что отпустил”.

Хохряков Сергей

* * *

Последняя битва

(легенда)

Это было очень давно.

Так давно, что никто не знает, действительно ли было Это?..

И уже никто и никогда не узнает, как.

Это было очень давно. Много раз уже рождались и умирали деревья, умирали и поднимались вновь. Там, где прежде стояли города, – теперь зеленеют леса, а где текли реки – возвышаются сопки. Не осталось никого и ничего с той поры... Камни – вот единственные свидетели тех событий. Но они умеют хранить свои тайны.

И эта - одна из них…

Последний Бой Великой Битвы Великой Империи Чжурчженей.

Род Ваньянь из провинции Елань славился не только красивыми мужчинами и женщинами. Все они были умельцами и тружениками, земледельцами и охотниками, мореплавателями и ремесленниками. Их поля наливались тяжелым колосом, а большие стада давали щедрый приплод. Тайга обильно одаривала их пушниной, орехом и ягодой, а море - рыбой и морским зверем. Их суда были самыми быстрыми и крепкими в шторма, а изделия из фарфора, камня и кости славились по всему Соболиному торговому пути от государства Каре до булгар. Высокие и просторные дома рода Ваньянь славились в городах и в крепостях, а о щедрости и гостеприимности хозяев молва не утихала. Мужчины одинаково смело и обращались с порохом, и варили чугун, знали грамоту, а на различных состязаниях не было им равных. Сотканные и вышитые женщинами рода Ваньянь ткани украшали шатры Великих Полководцев империи, а об их театральных талантах дошла слава до самых дальних островов Японии.

Но в первую очередь род Ваньянь был известен своими отважными воинами. О смелости мужчин в боях слагали песни. Их заключенные в доспехи из кожи мохэские кони не знали усталости, а в дальности и точности стрельбы из лука мужчинам не уступали и женщины.

И был Остров... Удивительный и загадочный, он зеленел в синих волнах моря в заливе Поющего Золотого Песка. Самые старые люди говорили, что когда-то Острова не было, были только туман и волны. Но в 1115 году, когда образовалось государство Алтун, - Золотая Империя Чжурчженей – туман рассеялся, и все с удивлением узрели искрящийся в лучах солнца зеленый Остров.

Остров на краю света покорил людей не только своей дикой и первозданной красотой, но и преобразующей таинственностью. Люди, побывавшие на нем, становились другими – добрыми, открытыми, честными, понимающими красоту мира. Старики здесь становились молодыми, а слабые наливались силой. Женщины, умывшиеся в хрустальном роднике Острова, сияли красотой, которая передавалась их детям. Отважные воины приходили поклониться Острову перед дальним походом, а вернувшиеся благодарили его за дарованные мужество и стойкость в боях.

Остров стал неразрывной частью Империи. Ему поклонялись, просили у него помощи, приносили дары. Здесь любили и умирали, встречали и провожали. Вместе с людьми он ликовал в дни побед и становился хмурым и мрачным в часы невзгод.

Последними в роду Ваньянь родились 5 дочерей-близнецов - Тоу, Эрл, Сань, Сы и У. И были они с детства одинаково прекрасны лицом и телом, умны и обучены мужскому мастерству и женскому рукоделию. Но не довелось им порадовать свой род и мир красотой и талантом, так как уже шла Великая Битва Империи Чжурчженей с Империей Монголов. И в огне битвы сгорали сильные и молодые мужчины-воины, и некому было их заменить на полях сражений. Тетиву тугих луков натягивали женские руки, которым упругие стрелы были послушны не менее, чем штопальные иглы. И 5 сестер снискали славу самых лучших лучников за всю историю рода Ваньянь.

Шел 24-й год нескончаемых боев чжурчженей с монголами. Никто во всей Азии не смел встать на пути армии Чингисхана, ибо число и мощь ее была сравнима только с величием и силой океана. Но чжурчжени не знали слова "рабство" и свободу ценили больше своей жизни. Только смерть могла позволить мужчине покинуть поле боя. И не было в этих битвах победителей, и некому было хоронить павших. Солнце годами не касалось земли из-за дыма горящих городов, и даже звери и птицы покинули этот край из-за запаха крови.

Киу из рода Ваньянь не помнил свою мать. Он уехал с отцом и братьями навстречу армии монголов, когда ему было всего 3 года. Он вырос в боях и только со слов старших знал, что было время, когда люди не убивали друг друга. Закаленный в огне походов и постоянных сражений, он чувствовал боль только тогда, когда погибали его братья. Когда Киу исполнился 21 год, из всего рода Ваньянь остались только двое мужчин – отец и он.

В узкой скалистой долине Вангоу была построена крепость-городище, которая закрывала для монгольской конницы путь к морю. Неприступные скалы с трех сторон и два мощных отвесных вала с башнями и катапультами защищали внутренний город. Здесь день и ночь делали доспехи и оружие, которое, не успев остыть, сразу уходило в бой. Монголы не могли обойти это городище из-за высоких хребтов окружающих сопок, но уже второй год не могли его взять ни осадой, ни огнем. В крепости давно кончились порох, продукты, а воинов осталось меньше, чем пальцев на 10 руках.

В ночь решающего сражения отец Киу собрал воинов и отдал последний приказ. Самому Киу было велено пройти сквозь кольцо монголов, донести весть о гибели армии, передать последний поклон жене и 5 дочерям и спасти их или принять вместе с ними решающий бой на Острове. Там стоял последний редут.

И Киу прошел этот путь. Темнота тайги укрывала его от зорких очей врага, а земля прижимала к себе и давала силы, бурная река Судзухэ напоила чистой водой, дикий зверь не тронул отважного юношу. И вышел он на пенный берег моря, встретил мать свою и сестер, передал им последний поклон от отца и братьев. И только сполохи огня в ярких глазах его на почерневшем от пороховой гари лице блестели от радости встречи и боли потери.

Одинокая лодка перевезла на Остров запасенные стрелы для луков и была разбита о камни, чтобы не достаться врагу. Рукотворная полоса каменистой дамбы возле Острова была разрушена Киу, чтобы монголы не смогли пройти по ней. Высокий защитный вал, окаймляющий Остров, укрыл от посторонних глаз своих защитников, которые были готовы принять Последний Бой.

Наступило ясное утро. Солнце привычно скользнуло по гладким стволам тисов и лиан. Только птицы молчали, а ветер уже донес нарастающий гул заслонявшей горизонт армии монголов. И было их столько, что в бухте Поющего Золотого Песка не стало видно даже травы. Как черное воронье, покрыли они зеленые сопки. Самые первые из монголов направили своих лошадей в волны моря, но тут же упали в них, пронзенные острыми стрелами сестер Ваньянь.

Разозленные неожиданным препятствием на пути к долгожданной победе, монголы с гиканьем ринулись к манящему яркой зеленью Острову. Но оттуда непрерывно летели стрелы, и все они достигали своей цели. В бессильной ярости, как черные волны, ряды монголов накатывали и накатывали на синее море и исчезали в нем под дождем стрел. И погибших было столько, что они заполнили море, а идущие за ними всадники ступали прямо по ним и рвались вперед, и так же падали. И черный вал тел погибших монголов медленно, но неумолимо приближался к Острову. Тучи монгольских стрел заслоняли солнце, но ветвистые тисы оберегали своих защитников.

Мать, 5 сестер-близнецов и Киу непрерывно натягивали тетивы своих луков, отправляя стрелы на путь смерти ненавистных врагов. Уже окровавленные пальцы не гнулись, и силы оставляли храбрецов. У них не было ни мгновения, чтобы сделать глоток родниковой воды или оглянуться на своих товарищей. Только по свисту тетивы каждый знал, что он еще не один. Стрелы заканчивались, а волна врагов становилась все ближе и ближе.

Каленые наконечники монгольских стрел пронзили сестер-близнецов одновременно. Их смертные стоны слились с порывом ветра, потрясшим тисовую рощу. Мать обняла дочерей и благословила их в последний путь. Мощное монгольское копье с конским волосом на древке пронзило ее тело, и она ушла в другой мир вместе с детьми.

Окаменевший от горя Киу смотрел на торжество приближающихся врагов. В его руках не осталось оружия. Он подхватил мать и сестер и поднял их высоко, над деревьями.

И встали онемевшие враги, наткнувшись на невидимую и непреодолимую преграду, а потом не выдержали и в ужасе повернули к берегу, скользя по бесчисленным трупам людей и лошадей. Они боялись оглянуться и не увидели, как в ослепительных лучах солнца Остров укрылся туманом и исчез.

…Прошло очень много веков. И никто не может объяснить, как в центре Острова появилась эта странная группа деревьев. Мощная, в два обхвата, липа тянется вдоль земли, а от нее отходят вертикально вверх еще пять одинаковых стволов. Они возвышаются даже над самыми высокими деревьями Острова. И они не падают на землю, потому что рядом растет тис, одна из сильных ветвей которого поддерживает липу снизу. Торжественно и величаво они все вместе встречают каждый восход солнца над Островом. Островом, который они любили и отстояли и на который так и не ступила нога неприятеля.

Так и стоят они - как Памятник Последней Битве Великой Империи Чжурчженей.

Хохряков Сергей. СКАЗКИ

* * *

Барбарисовые заросли

“Вот бы спрятаться в барбарисовые заросли, чтобы ни один змей не посмел потревожить мой покой”, - думала маленькая птичка по имени Чи. Она надела самый неприметный, самый серенький фартушек и принялась за дело.

Довольно быстро Чи смастерила гнездо из веточек, хвоинок и высохшего прошлогоднего мха. Когда работа была закончена, она отложила в гнездышко четыре пятнистых яичка и накрыла их своим легоньким теплым пушистым тельцем.

На ту беду неподалеку появился амурский полоз По. У него как раз по плану сегодня был яичный день. И По, царственно щеголяя золотыми обручами на панцирном черном шелке своего мускулистого тела, влез на тонкое дерево, выглядывая добычу. Патриарх знал, что яйца, добытые в барбарисовых зарослях, самые вкусные! Ага! Углядел! Очень хорошо! И По осторожно направился к небольшому гнездышку замершей от ужаса птички. Показав чудеса акробатики и не попортив шкуру, По очень быстро оказался возле гнезда.

- Ах, здравствуйте, милый По! – запела сладкоголосая Чи. - Я совсем недавно была в гостях у Вашей матушки, и она велела передать Вам низкий поклон! Она так восхищается Вами!

По так сильно растерялся, что укололся от неожиданности. Он считал себя самым лучшим в лесу. И не хотел показывать перед какой-то птичкой, что совсем не знал своей матери. Не то чтобы он ей не помогал, но даже и совсем не помнил! Но и Чи прекрасно знала об этом. Она видела несколько лет назад, как растолстевшая полозиха откладывала яйца в прелую труху возле старого кедра и тут же бросила их на произвол судьбы. Конечно! Какое тут может быть правильное воспитание!

- А что еще говорила моя матушка? – спросил По.

- О! Она так гордится Вами! Она говорит, что Вы самый-самый красивый, самый воспитанный и самый добрый змей не только в нашем лесу, а и, пожалуй, во всем мире! И, Вы знаете, я думаю, что она совершенно права!

У бедного полоза даже глаза округлились от сладкой песни.

- Да. Я такой, - сказал он. - Передайте ей, что я очень люблю ее, очень.

Птичка затаила дыхание.

- И… Как Вас зовут, уважаемая?

- Чи! Меня зовут Чи!

- Так вот, уважаемая Чи! Если Вам понадобится, ну, там, какая-нибудь помощь, я всегда рад помочь! Всегда рад! – И По, гордо держа голову, так же плавно выполз из колючих зарослей, как и вполз…

Когда вылупились птенчики и стали просить открытыми клювиками пищу, у Чи начались бесконечные перелеты за насекомыми и гусеницами. Но она никогда не забывала каждый день на ночь давать им уроки правильного воспитания:

- Помните, дети мои! - наставляла она. - У вас нет острых зубов, как у тигра. Нет сильного тела, как у полоза. Но даже при самых невероятных, самых ужасных обстоятельствах оставайтесь всегда предельно вежливыми!

Алексеев Александр ("Владивосток")

* * *

Загадка острова Петрова

Вы когда-нибудь бывали в сказочном лесу? Вы считаете, что таких не бывает? Значит, вы никогда не ходили по тисовой роще, которая растет на заповедном острове Петрова. Когда попадаешь туда, кажется, что именно в этом месте снимал свои киносказки режиссер Александр Роу. Все время ждешь, что вот-вот из-за дерева выйдет леший, а над головой пролетит в своей ступе Баба Яга. Остров Петрова расположен у самого побережья Приморья. Рядом с таким же маленьким островком Бельцова. Напротив Петрова лежит довольно обширная и не менее красивая бухта Поющего песка, как ее называют местные жители. Свое название она получила из-за мелкого белого песка, который, когда проходишь по нему, издает характерные свистящие звуки. В этом месте находится кордон Лазовского заповедника. В бухте, у самой кромки моря, суетятся стайки непоседливых куличков. Они то подбегают к самой воде, то стремительно уносятся, опасаясь набегающей на берег волны. Поведение их вполне объяснимо. Эти миниатюрные птички склевывают ракообразных, которых выносит прибоем. С западной стороны, обращенной к берегу, остров Петрова довольно пологий. Зато его восточная сторона практически неприступна из-за высоких скал, достигающих нескольких десятков метров в высоту, на которых гнездятся большие черные бакланы. А две отдельно стоящие скалы у восточного побережья из-за своей формы в народе зовутся Дед и Баба.

- Давным-давно, еще в VIII-XIX веках на острове Петрова жили люди, - рассказывает старший госинспектор Виталий Старостин, проработавший в Лазовском заповеднике более 30 лет. - Остров населяли в основном китайцы, которые за те или иные провинности должны были подвергнуться наказанию, но счастливо избежали неминуемой гибели в Поднебесной и бежали в поисках лучшей доли. Илоу - так называли этих людей. А по-другому - морские разбойники.

Именно они своими руками высадили на острове тисовую рощу. Она служила им культовым местом. Скорее всего под непроницаемым пологом листвы совершались всевозможные обряды. Не исключено, что имели место и человеческие жертвоприношения. Из-за того что деревья полностью закрывают солнечный свет, молодая поросль абсолютно отсутствует. Лишь два бархата да липа, которую большими шарами облепили капы (наросты), сумели пробиться к свету, при этом, как змеи, выгнувшись невероятным образом. Что называется, хочешь жить - умей вертеться. Там же, в тисовой роще бьет из земли родник. Местные жители говорят, что если попить воды из этого источника, не прибегая к помощи рук, и загадать какое-нибудь желание, то оно обязательно исполнится. Но при этом нельзя желать кому-нибудь зла. Иначе оно может вернуться к вам с удвоенной силой.

Если внимательно приглядеться, то можно заметить, что деревья в тисовой роще посажены в строго геометрическом порядке. Причем так, что образуют шесть или семь иероглифов. Точно перевести фразу, "написанную" деревьями, никому пока не удалось, но достоверно известно, что первый иероглиф на всех восточных языках означает слово "дерево". Может быть, эта фраза содержит в себе послание потомкам, поскольку уникальное дерево тис растет до 3 тысяч лет? Оно является реликтовым растением и занесено в Красную книгу России. Сейчас возраст деревьев оценивается всего в 1200 лет. Еще как минимум тысячу лет потомки могут разгадывать загадочную фразу острова Петрова. У илоу дерево тиса ценилось невероятно дорого, - продолжает свой рассказ Виталий Старостин. - Например, за две небольшие дощечки тиса можно было купить женщину. А слабый пол, как правило, разбойники привозили из Японии. Они использовали и труд рабов. Невольники, например, насыпали искусственную косу, которая тянется почти до самого берега. А до него 660 метров. Но коса недотягивает до суши метров сорок. Это было сделано не случайно. А для того, чтобы вражеские стрелы не смогли достать обитателей острова-крепости. На этом небольшом водном промежутке, соединяющем остров с большой землей, у илоу ходил маленький паром. В случае опасности разбойники рубили канаты и оборонялись. Во время раскопок, которые проводили здесь ученые летом 1967 года, на глаза им попался гранитный нож. Я его держал в руках и даже пробовал остругивать небольшие палочки. Причем вполне успешно.

Сохранились и некоторые постройки, возведенные илоу. Это остатки крепостного вала и каменные каны (печи). Сохранились развалины литейной мастерской, где морские разбойники плавили железную руду.

Спустя 1200 лет остров Петрова вошел в состав Лазовского заповедника, и, являясь поистине настоящей жемчужиной приморской земли, бдительно охраняется.

[к началу]